Н-ны"Пристрелите загнанную лошадь".
Пристрелите меня.
У меня такой приступ нежности, что пора биться головой о стол.
Мне кажется, что я вальсиную с шелковым платьем по лаковому полу в полумраке дома, в котором нет мебели, путаюсь в треплющихся на ветру занавесках, а вокруг летают призраки и играют моими нервами. Прядь волос скользит по моему плечу, чья-то рука касается виска, чужой локоть ровно ложится на миг между лопаток, по икрам ударяет мягко тяжелый бархат чьего-то подола, подушечки пальцев одно мгновение ласкают впадинку между ключиц... Запахи ударяют в нос - ваниль, мята, теплый осенний... Слова отчеканиваются щелчками каблуков - Ар!-бат, Москва-ле-том, ги-та-ра, ай-синнн. Воспоминания пускают по ветру тонкие шарфики и толстые шарфы, сковывают меня, вырывают из рук шелковое платьице - я не могу танцевать одна и обездвиженно падаю на пол, разбиваюсь хрустальной вазой, в которой слишком много воды.
Вода рассыпается по полу и...
Резко сажусь на кровати, открывая глаза, задыхаясь водой, расплескавшейся по мраморному полу. Моя кровать плавает в аквариуме с мраморным полом и окнами в океан, мои розы цветут под водой, овеваемые морскими змеями, и серебристые косяки рыб струятся, рассекая занавески...
Нет, когда умру, точно буду русалкой, но пока как-то не в тему это. Плыву на поверхность, отчаянно работая серебряным хвостом - ой, фак, так у меня еще и хвост... Какой красивый, надо же. привет, хвост. привет, натс. А при чем тут белки на крыше дома?
Дом старый, под снос... Бедные белочки - он осыпался.
Мраморные руки засыпали все побережье. Иногда попадаются головы, но в основном руки и сломанные фонарные столбы.
Жизнь прекрасна, на руках висят золотые цепочки и часы. часы. часы.
Tick tock tick tock tick tock tick tock
life is short —————————
take a chance cause you mihgt grow______________________
tock tick tock tick
порох, корица...
нет, слишком чувственно это - мыслить запахами. Кстати, обоняние лежит где-то в основе привлекательности.
Я именно поэтому не душусь перед походом в институт - такая толпа девушек, все в духах - ужас!
Но я знаю, что там меня ценят только за рисунки и мозги, духи не помогут, поэтому я хожу туда в джинсах и куртке, но никак не в черном костюме и сапогах на каблуке. Красота и стиль - это для работы... Работа...
Я чувствую себя самодостаточно только в этих страшных черно-белых рамках, потому что за теплой потрепанной джинсовой обложкой за мной ничего не стоит
только сноуборд
...
и больше ничего.
За этой маской ничего не стоит. она пустая внутри. улыбки, смех - оно все с чистого листа.
Я не привыкла к этому. история и биография остались на изнанке пиджака и черного пальто - зарубки по-французски на рукавах и манжетах, кровь и булавки, слезы, страницы дневников и улыбки учителей. Я пай-девочка, и у такой меня есть история и будущее. Я-рабочая единица, я-труженик.
У меня-человека, у меня-девушки истории практически нет. Это так больно - не-быть.
Овечки. Овечки. Овечки.
Мееееееееееее.